О чем весь город говорит - Страница 18

После кончины наставника Андер просил его семью не покидать ферму Но Катрина и дети решили на деньги, вырученные от продажи хозяйства, купить дом в городе. У Катрины ухудшалось зрение, да и потом, без Лордора все было не так. Родным его ужасно не хватало. Особенно Катрине. На ферме все о нем напоминало. Казалось, наступит вечер и он войдет в дом, вернувшись с работы. Но он не входил, и тогда пронзало болью. Потеря мужа и подступающая слепота подтолкнули Катрину написать письмо:

Родная моя Ингрид,

Если со мной что случится, пусть этот платок станет твоим. Мне он достался от твоей бабушки и теперь переходит к тебе, так что береги его. Сохранилось так мало вещиц с прежней родины. Я надеюсь, когда-нибудь ты побываешь там, где я выросла.

Мамины рецепты я оставляю Тедди. Ты, наверное, не против? Как говорил папа, выпечку или любишь, или нет. А Тедди ее любит.

Ты же знаешь, что папа тобой очень гордился. И я горжусь. Ты моя американочка. Еще здесь одежки, которые Бёрди Свенсен связала для вас маленьких. Они мне очень дороги, я так и не смогла их выбросить.

...

Закончив письмо, Катрина приготовила сверток и убрала его в надежное место.

Освоившись на «Тихих лугах», Лордор преисполнился небывалым довольством собой. Из его новой обители вид открывался чудесный. Он и впрямь выбрал прекрасное место, и теперь ему не терпелось, чтобы другие, составив ему компанию, разделили его мнение. Конечно, он старше Катрины, какое-то время придется подождать, и пока он один наслаждался далеким мычанием коров на пастбище, петушиным криком, тихим рокотом тракторов на полях и воскресным перезвоном церковных колоколов. Родные звуки.

Оказалось, это очень приятно – избавиться от беспокойства за ферму и все свое время посвящать отдыху и размышлениям. Лордор ничуть не страдал от одиночества. По праздникам он принимал множество гостей. Радовался приходам Катрины с детьми, ахал, как выросла Ингрид. Поначалу Лордор пытался с ними поговорить, но понял, что они его не слышат. К счастью, он-то их слышал и потому всегда был в курсе интересных событий. Было приятно узнать, что люди его не забыли.

Вот на прошлой неделе заглянул Андер Свенсен, сел у могилы и поведал о своих нововведениях на ферме, выразив надежду, что наставник их одобрил бы. Лордор одобрил. Андер – толковый парень.

Жизнь продолжается

1915

Элмвуд-Спрингс все больше расцветал. Два грека, братья Морган, открыли настоящий универмаг, торговавший новинками мужской и женской моды. Олаф, брат Катрины, получил место в обувном отделе.

Отдавая дань современности, старый театрик переоборудовали в кинозал. Наняли киномеханика, привезли пианино, и Бёрди Свенсен, игравшая на церковном органе, взяла на себя роль тапера. Ее музыкальное сопровождение усиливало впечатление от любовных сцен и эпизодов погони в немых фильмах.

Кино открыло новый мир фантазии. Вскоре все девочки хотели быть как Мэри Пикфорд или женщина-вамп Теда Бара. После того как в город привезли «Опасные похождения Полины» с Перл Уайт в главной роли, Ингрид Нордстрём упросила мать купить ей бриджи и сапоги, как у героини фильма.

Парни, очарованные приключениями звезды немого кино Тома Микса, разъезжали на отцовых мулах, воображая, что и они, как «король ковбоев» на чудо-коне по кличке Тони, в округе выискивают злодеев.

Потом первый восторг перед синематографом угас и все вернулось в свою колею. Ребятишки учились, народ женился, младенцы рождались.

Элнер Нотт и Беатрис Олсен, племянница Катрины, пошли в первый класс. Старшая дочь Ноттов Элнер, веселая, для своих лет крупная девочка, отличалась добрым нравом. В первый учебный день она пришла в мешковатом домотканом платье, в руках у нее была огромная оловянная коробка с завтраком.

Маленькую изящную Беатрис нарядили в новенькое готовое платье с кружевным воротничком и белые кожаные башмаки на кнопках. Олаф отвел ее в школу и из рук в руки передал мисс Бимер. Но Беатрис, впервые оказавшись в незнакомой обстановке, пугалась и нервничала.

В большую перемену она села на скамью в сторонке и заплакала. Ей хотелось домой. Элнер заметила одинокую девочку и, прихватив свою оловянную коробку, подсела к ней.

– Если не выдашь, я открою тебе секрет, и он будет нашим, – помолчав, сказала она. – Только сначала перестань реветь.

– Какой секрет? – сквозь слезы спросила Беатрис.

– Обещай, что не проболтаешься.

Беатрис шмыгнула носом и кивнула:

– Обещаю.

Элнер медленно подняла крышку с просверленными дырочками:

– Гляди.

Вытянув шею, Беатрис заглянула в коробку. Там была синяя мисочка, в которой сидел пушистый желтый утенок.

– Его зовут Пит, – сказала Элнер. – Если хочешь, можешь его погладить.

Беатрис провела пальцем по пуховой головке:

– Ой, какой милый!

– У нас дома полно утят и цыплят. Еще есть крольчата.

– Правда?

– Ага. Хочешь печенье? Там пять штук под салфеткой. Я немка, а немцы едят много. – Элнер протянула бисквит: – На, угощайся. У меня есть и джем.

Они съели все бисквиты, потом снова погладили утенка.

– А я умею делать кувырок, – сказала Элнер. – Хочешь, покажу?

– Хочу.

Элнер кувыркнулась, отчего платье ее задралось, выставив на обозрение белые панталоны. Беатрис засмеялась.

Она уже ничего не боялась, когда по колокольчику мисс Бимер вернулась в класс. Девочки сами еще не знали, что отныне навсегда стали подругами.

Вроде бы все шло своим чередом, однако весной 1916-го мужчины Элмвуд-Спрингс почуяли неладное, хоть толком не поняли, в чем дело. Жены как-то странно на них поглядывали. И часто перешептывались.