О чем весь город говорит - Страница 12

Мама, пришли, пожалуйста, мое синее платье. Я не рассчитывала, что оно понадобится, но люди здесь очень общительные, они часто устраивают танцы и вечеринки. Я слегка располнела. Миссис Нордстрём печет всякие вкусности, от которых я не в силах отказаться. Пожалуйста, пишите и рассказывайте, что у вас нового.

...

Чикаго

Приветик, Катрина!

Я рада получить от тебя весточку. У тебя уже двое деток! Просто не верится! А я все еще в поиске. Тебя ждут малыши, меня – развлечения. Ты прирожденная мать, не то что я. Но все равно, детки – это чудесно.

На работе без особых новостей, вот только к Дагмар Йенсен приехал муж, и его взяли на службу. Теперь у меня своя комната – каморка на четвертом этаже, где мы прятали книжки; ничего, пока что сойдет.

Сейчас я встречаюсь с бейсболистом из «Чикагских юнцов». О, этот парень бьет без промаха. А какие вечеринки ребята закатывают! Уж точно они знают толк в веселье. Нынче я вернулась домой в четыре утра.

Как поживает хрюшка, о которой ты писала? Похоже, мы с ней родственные души. Все, убегаю. Старуха проснулась и звонит в колокольчик.

...

Со Сладкой Картофелиной всегда было хлопотно. Что-что, а воспитанной ее не назовешь. На попытки Катрины, Лордора и детей ее приласкать она ясно давала понять, что плевать на всех хотела. «Кормите, но не докучайте» – был ее девиз. А жрала она абсолютно все. Однажды вместе с пуговицами и прочим слопала красные кальсоны Лордора, которые сдуло с бельевой веревки, в другой раз сжевала каталог «Товары – почтой» и кожаный башмак. Вот такая вот препротивная прожорливая тварь с луженым желудком.

– Эта свинья ведет себя просто по-свински, – говорила Катрина, однако, несмотря ни на что, им с Лордором и в голову не приходило продать или заколоть Картофелину на мясо. На их взгляд, она обладала одним большим достоинством, перевешивающим все недостатки: ее абсолютное довольство собой и полное безразличие к мнению окружающих смешили до слез. Разумеется, Картофелина, будучи свиньей, не осознавала своего счастья.

Еще ей повезло в том, что она не понимала по-английски.

– Будь это моя свинья, – не раз громогласно заявляла миссис Нотт, – она бы уже нынче оказалась в котле и завтра превратилась в колбасу.

А Сладкая Картофелина знай себе хрюкала и чавкала. Говорят, она стала единственной свиньей в Миссури, которая умерла от старости. Между прочим, Картофелина пережила миссис Нотт, но, конечно, не смогла бы оценить эту иронию судьбы.

Соседский мальчик

Смышленого рыжего Андера Свенсена, семилетнего сына Бёрди и Ларса, как будто окатили из бадьи с веснушками. Лицо и уши его были сплошь в конопушках. Но все любили его за добрый нрав и звонкий заливистый смех.

На правах ближайшего соседа он был частым гостем в доме Нордстрёмов. Ему очень нравилась стряпня Катрины, и он явно увлекся Ингрид, которая безжалостно им командовала.

Девочка обожала подшутить над отцом. И вот как-то раз она подговорила приятеля нарядить папину любимую корову.

Когда утром Лордор пришел на дойку, его лучшая телка Сэлли красовалась в соломенном капоре и клетчатом фартуке Катрины. Лордор уловил сдавленное хихиканье, доносившееся с сеновала, и притворился чрезвычайно огорченным:

– Ох, бедняжка Сэлли! Вот узнаю, кто это сделал, да зашвырну безобразника в хлев к Сладкой Картофелине, мало ему не покажется!

Конечно, он понял, чьих рук это дело, поскольку еще раньше засек озорников, с капором и передником выскочивших из дома.

За обедом Лордор поведал о происшествии Катрине и мисс Бимер. Андер, мальчик искренний и честный, вытаращил карие глаза и мгновенно сознался:

– Это сделал я, мистер Нордстрём. Я и придумал. Зашвырните меня в хлев, если желаете.

Взрослые невольно рассмеялись.

– Что скажете, мисс Бимер? – спросил Лордор. – Он ваш ученик. Стоит отправить его к Сладкой Картофелине?

Андер в страхе смотрел на учительницу, ожидая своей участи.

– Нет, мистер Нордстрём. Виновник сказал правду, и это подкупает. Я думаю, он заслуживает снисхождения.

Андер облегченно выдохнул.

– Ой, спасибо вам, мисс Бимер. Я ужасно боюсь эту свинью.

– Я с вами согласна, мисс Бимер, – сказала Катрина. – Вообще-то за честность ему полагается добавка сладкого.

Ингрид запыхтела.

– Я тоже хочу добавки!

– Нет уж, поздно, – сказал Тедди. – Ты упустила свой шанс.

– Я хотела признаться, но ты меня опередил. – Ингрид испепелила взглядом приятеля.

Она была та еще озорница. Однажды за ужином в лоб спросила мисс Бимер:

– Этот дылда Густав, что каждый день провожает вас до дома, он ваш сударчик?

Под столом Тедди ее пнул.

– Ингрид, прекрати! – одернула Катрина. – Это бестактно.

– А что в этом плохого? Вот Андер – мой ухажер, а Тедди увивается за Эльзой Бергсен.

– Ничего подобного! – возмутился брат. – Врет она, мисс Бимер, не слушайте ее.

Мисс Бимер улыбнулась:

– А что, Эльза, по-моему, очень милая девочка.

Дочкин вопрос Катрину смутил, однако она и сама о том задумывалась. Люсиль ей очень нравилась, и ее беспокоило, что у девушки нет друзей-ровесников.

Когда после ужина они вдвоем мыли посуду, Катрина извинилась за дочь:

– Вы уж простите, Люсиль, ее нахальство.

– Пустяки, миссис Нордстрём. Просто ей любопытно.

– Скажите, а у вас есть молодой человек? Я спрашиваю лишь потому, что вы можете не стесняться и приглашать его в гости.

– У меня никого нет. – Люсиль вытерла очередную тарелку.

– Значит, очень скоро кто-нибудь появится. Вы так хорошо ладите с детьми, из вас получится прекрасная жена и мать.